Форум сайта "...о кино- и телесериале "Горец"

Глава 9. 24 июля. Окрестности Рима и Рим.

«Умей полностью отрешаться от своих эмоций в минуту опасности. Страх, ненависть, ярость не помогут тебе, но навредят. Забудь про них, забудь про человеческие чувства, стань в момент неравного боя зверем, у которого есть только зрение, слух, чувство пространства и желание сохранить свою жизнь.»
Острое зрение Вибия вырвало из безжалостно летящего времени полет одной из стрел, и его правая рука сделала не совсем уверенное, но все – таки верное движение: стрела, наткнувшаяся на меч, полетела в сторону. В тот же миг он почувствовал боль в левой ноге пониже колена и удивленно посмотрел вниз – из его голени торчала, чуть подрагивая, вторая стрела.
Не успел он понять, что произошло, как стоявшие перед ним разбойники двинулись вперед. Перенеся тяжесть тела на правую ногу, Бессмертный встретил два первых удара, уклонился от третьего и засеменил спиной назад, пытаясь увернуться от мечей противников. Левая нога подвела его, неуклюже подломилась, и он, вскрикнув от резкой боли в ней, опустился на колено, пытаясь сосредоточиться на атаке врагов. Стрела переломилась от соприкосновения с землей, и боль стала еще резче.
«Собраться, дрянь! Так просто они меня не получат!»
Разбойники были слишком близко, их клинки уже направлялись к нему, и Вибий не смог встать в полный рост. Он отбил два удара, но третий меч достал его, войдя под ребра. Прикусив язык и нечеловеческим усилием воли заставив себя пару секунд не чувствовать боли, Гирций сосредоточился на четвертом враге и, поймав его клинок на свой, отбросил в сторону, прямо в лицо пятому нападавшему, чей удар так и не был нанесен. Раненый взвыл, опрокидываясь назад, но Бессмертный даже не успел хмыкнуть, отмечая свой маленький успех – двое стоявших ближе к нему посмотрели ему в глаза и двинулись вперед. В их взгляде Вибий прочитал приговор для себя.
- Займитесь им, - кивнул в его сторону одноглазый, склоняясь над вопящим раненым.
Гирций сумел отступить на два шага назад, выгадывая мгновение для передышки. Боль от удара диким огнем вспыхнула внизу живота и растеклась по ребрам, заставляя его стиснуть зубы, чтобы не закричать. Его качнуло, и Вибий, восстанавливая равновесие, подумал, что светловолосая Бессмертная уже сейчас может выходить и рубить ему голову – так он был измучен и изранен.
«Забыть про все… Стань зверем… зверем... Ты зверь, Вибий Гирций!»
Лучники подошли еще ближе, но луки пока держали опущенными. Одноглазый и еще один разбойник нагнулись над раненым, и Бессмертный почувствовал, что сейчас на нем сосредоточены только две пары глаз. Один из них был лысый здоровяк, другой поменьше, с черными волосами. Черты лиц Вибий не рассмотрел. Оба остановились перед ним, и по выражению их глаз он понял, что каждый из них ждет, что первым нападет другой. Получив еще одно мгновение, Гирций неожиданно рванулся вперед, всеми силами стараясь не оступиться на левой ноге. Разбойники не ожидали такого напора от истекающего кровью противника и, с трудом отбив его удары, отступили. Возможно, они не были опытными бойцами, или попросту растерялись, но, как бы там ни было, не разошлись в разные стороны, а отошли назад плечом к плечу, давая Бессмертному возможность сосредоточить зрительное напряжение на одном направлении.
«Шестеро еще целых и невредимых смертных… Шестеро…»
Коротко вздохнув, он на несколько мгновений забыл о прячущейся Бессмертной, об одноглазом главаре, о лучниках и сосредоточил все усилия слабеющего тела на ведении боя двумя руками. Вибий был опытным бойцом, левой рукой он мог фехтовать столь же превосходно, как и правой, но сейчас он был ранен, пот застилал ему глаза, и сражаться приходилось сразу с двумя противниками. Их бой продолжался всего несколько секунд, но ему показалось, что с того мгновения, когда он стал видеть только этих двоих, время потекло по – другому и у него была целая вечность для того, чтобы провести эту стычку с наибольшей для себя выгодой. Больше не надо было разрывать свое внимание между несколькими группами головорезов, холодный взгляд его глаз смотрел только на здоровяка и темноволосого. Правой рукой он отразил удар первого в голову, левой, мгновенно переведя взор, коротко ударил второго живот, вновь взглянул на первого, почувствовал, что удар его левой руки отбит, наугад ткнул ей еще раз и поймал клинком в правой руке удар здоровяка. Отбросив его руку с мечом в сторону и заставляя его чуть повернуться, Гирций почувствовал, что меч в левой руке вошел в человеческое тело. Выдернув его и скосив взгляд на валящегося на спину темноволосого, он вдогонку полоснул его по горлу и повернулся ко второму сопернику, развернутому полубоком ко всем другим живым разбойникам. Тот отступил на шаг назад, потом что – то крикнул, и Вибий, переводя боковой взгляд на лучников, почувствовал, как время снова начинает бежать неумолимо быстро. Погасив внутри себя вспышку ярости, он почувствовал, что больше всего хочет, воспользовавшись тем, что у него в руках два меча, а у лысого – один, убить его наверняка, а не просто ранить.
«Спокойнее!»
Лучники подняли луки, Гирций, чуть оступившись левой ногой, шагнул вперед и один за другим нанес четыре удара – по два каждой рукой. Четвертый, смертельный удар в горло, был лишним, нужно было уже разворачиваться навстречу летящим стрелам, но Вибий не мог сделать этого, имея живого врага за спиной. Едва его клинок вошел в плоть здоровяка, как в его спину понижу левой лопатки вонзилась стрела, заставив охнуть. Что – то вдобавок просвистело рядом с виском, ободрав на нем кожу.
«В этой дубраве всегда так много пчел?..» - глупая нелепая мысль будто повисла в его голове, он едва не потерял сознание, но сосредоточился на боли и заставил себя на мгновение перенести все свое внимание на нее. Это помогло остаться в сознании, хотя в глазах и потемнело. Сквозь пятна перед глазами Бессмертный разглядел, как медленно поворачиваются к нему одноглазый и другой разбойник, помогавший ему с раненым, как где – то сбоку один лучник вкладывает в лук стрелу – а ведь где – то был еще и второй. Моргнув, Гирций с удивлением обнаружил, что главарь и другой головорез уже движутся ему навстречу с поднятыми мечами. Лучник, находившийся в поле его зрения, чуть закопался, продолжая прицеливаться, сбоку раздался хруст ветки, Вибий скосил туда взгляд и обнаружил второго лучника, на ходу отбрасывающего лук со стрелой и выхватывающего меч. Головокружение и застилавший глаза пот помешали Бессмертному точно оценить, до кого из бегущих к нему расстояние меньше, и он, прикладывая все силы, чтобы устоять на ногах, и понимая, что все равно упадет секунд через десять, сделал два хромающих шага навстречу бегущему лучнику, поймал удар его клинка мечом, который был в правой руке и, понимая уже, что совершает ошибку, сделал попытку крутануться на левой ноге и, выталкивая противника себе за спину, полоснуть его левой рукой по спине. Нога немедленно подломилась, увлекая Гирция вниз, левая рука все же послушно продолжила движение назад и встретила там что – то мягкое, оставив там застрявший в этом мягком меч. Раздался звон спущенной тетивы, но Вибий, заваливаясь на левый бок, уже терял сознание и только нутром почуял, что благодаря его падению стрела пролетела мимо. Он упал на землю, его щека коснулась зеленой травы, утомленные глаза заметили, что одноглазый и его подельщик уже подбегают к нему, и Бессмертный понял, что не успеет потерять сознание до следующего удара. Отчего – то предощущение еще одного удара от меча какого – нибудь из этих едва одолевших его такой сворой разбойников показалось ему гадливым и мерзким. Левая половина тела прекращала что – либо чувствовать, но его правая рука по – прежнему сжимала меч, и Гирций, переставая думать о чем – либо, оттолкнулся правой ногой от земли, перекатился на левый бок, поджал правую ногу и что было силы распрямил ее в живот подбежавшему к нему одноглазому. Тот, видимо, согнулся и отступил назад, а Вибий, стремясь использовать со всей возможной выгодой силу приданного своему телу движения, через спину повалился на правый бок. Привстав на правое колено, он немедленно получил удар мечом в живот от второго разбойника и, чувствуя, что звереет от пронзившего внутренности огня, что было силы вонзил свой меч в грудь противника, пока тот не успел выдернуть клинок из его живота. Бессмертный попытался взглянуть оседающему на землю перед ним головорезу в лицо и понял, что почти ничего не видит. Начинавшие слепнуть глаза подсказали ему, что второй лучник последовал примеру первого и бежит к нему, что главарь шайки оправляется от удара ногой в живот и начинает выпрямляться. Сам Вибий продолжал стоять на правом колене, в его животе торчал меч только что убитого врага, а руки были пусты. Постояв так пару мгновений, он понял, что начинает валиться набок. Левые рука и нога не чувствовали уже ничего, меч врага продолжал выжигать внутренности, и Гирций, сжав пальцы правой руки на его рукояти и стиснув зубы, из последних оставшихся в его погибающем существе сил рванул меч вперед и не смог сдержать дикий вопль боли.
«Кричишь, значит, живешь…» - будто произнес над ухом знакомый голос. Так шутил учитель.
- Эсхин, - вырвалось изо рта Вибия вместе с ручейком крови, - Эсхин…
Чуть переступив вперед согнутой правой ногой, он размахнулся и справа налево ударил мечом одноглазого. Тот ойкнул, отступил, увлекая за собой засевший в его теле меч, но Бессмертный не выпустил рукоять из рук, выдернул оружие назад, поднял затуманенные глаза в поисках бежавшего лучника; найдя его, вновь размахнулся и, целиком сосредоточившись на тяжести в правой руке и прыгавшей перед глазами фигуре, швырнул меч вперед, окончательно лишаясь сил и валясь на левый бок, а потом на спину.
«Промазал… Конечно…»
Гирций даже вздрогнул, услышав вскрик, переросший в жуткий вой. Похоже, меч в полете все – таки достиг своей цели.
Вибий лежал на земле, смотрел на небо и немного удивлялся тому, что еще жив. Вся ярость и все силы покинули его, на поляне больше не было безжалостного неубиваемого зверя, сумевшего победить девятерых врагов, был лишь израненный умирающий человек, смотрящий в бесконечную синеву. После того, как он утратил способность шевелиться, к нему вернулась способность думать, и он лежал на спине, почти наслаждаясь иногда прерывающимися мыслями.
«Какое голубое небо… И мягкая трава… Я иногда вспоминал, что надо почаще смотреть на небо… Но постоянно забывал, а оно такое красивое… А я умираю…
Ну давай же, иди… Я чувствую твой Зов, иди сюда… Ты добилась, чего хотела… Хотя и потеряла всех своих людей…
А умирать не страшно… Я ведь умирал уже… Тогда, у Беневента… Я лежал тогда точно также, они наступали… Прямо рядом со мной лежал лук со стрелами, но я не мог дотянуться… Я был лучшим стрелком, да… Лучшим… А теперь стреляю еще лучше, каждый день тренируюсь… Нет, тренировался… Теперь уже тренировался… Только сегодня они сами постреляли, а мне пострелять не дали…
О, вот и твои шаги… Ты осторожно выходишь из той странной постройки… Жаль, я не знаю даже твоего имени… Хотя какая разница…
Скверно, когда на тебя охотятся… когда тебя убивают вот так вот, не давая шансов…
А зачем ты убил ту дурочку, рабыню?.. Как ее звали… Вот и тебя самого теперь убивают.
Но я и не сержусь на мою убийцу, не негодую… Это Игра, я проиграл, как та рабыня раньше… А моя убийца будет продолжать играть… Ее все равно кто – нибудь убьет, рано или поздно. А если не убьет, значит, я пал от руки Последней… Большая честь. Только Последним останется мужчина.
Ты глупый самовлюбленный дурак, Вибий… Что тебе в этой чести…
Не рано ли ты сдался… Так говорил учитель… когда мы тренировались с ним вместе, и он побеждал… Учитель… Эсхин… Но ведь теперь я сдался не рано, правда?.. Тебя нет здесь… Тебя уже нигде нет, а твою Силу забрал Антистий… Но ведь теперь я сдался не рано?.. Их было девять, но я победил… Я отбил стрелу в полете… Я бросил в него меч и попал… Если бы ты мог сейчас видеть меня, ты бы… ты бы гордился своим учеником… Ты редко выказывал чувства, но я – то знаю… Ты всегда любил своих учеников, переживал за нас… За всех, как бы мы ни поступали потом в жизни, уйдя от тебя… Ты бы гордился мной?.. Надеюсь, гордился бы… Я помню, когда был мой первый бой… Я ушел на него, а ты остался ждать… Противник был силен, весьма силен… И когда я вернулся назад… ты просто обнял меня и сказал: «Мой мальчик»… Мы никогда не вспоминали больше тот день, но я уверен, что ты тоже помнил о нем… Скажи, если бы было место, где ты сейчас находишься… и я бы пришел в это место… ты бы назвал меня… назвал бы меня так… как тогда?.. Я знаю, такого места нет, но все же…
По моей щеке течет слеза. Это оттого, что глаза почти не видели в бою… Сейчас они видят лучше, почти хорошо…
Или это не от этого?..
Я плачу?..
Давай же, иди… Как медленно ты подходишь… Неужели проверяешь, живы ли они все… Несколько наверняка живы…
Чей – то вскрик… Ты решила добить их… Правильно, свидетели вовсе ни к чему… Лечи их потом, да они же о тебе и проболтаются…
Антистий, зачем ты убил Эсхина?.. А, да… В конце останется только один… Я не виню тебя, ты правильно поступил… Бой был честный, учитель пал, как воин… И даже если бы он остался жив, я ведь уже взрослый, мы бы редко виделись…
Я ведь уже взрослый? Так я, кажется, сказал, когда уходил…
Но если бы он был жив, я бы знал… я бы чувствовал, что где – то на земле есть тот, кто помнит и любит меня…
Я плачу?..
Зачем вообще убивать друг друга… А, да… В конце останется, да… Но как было бы здорово жить вечно, не искать поединков и Силы… Просто жить, смотреть на небо, помнить друзей…
Ха, я размяк перед смертью. Ладно, наверное, теперь уже можно…
Еще один вскрик… Заканчиваешь мою работу…
О, идешь ко мне… Давай посмотрим… А, да… шевелиться – то я не могу… Нет, голова поворачивается набок… Ты еще шагах в пятнадцати, нагнулась над главарем. Он жив, по – моему… Везет мне в последнее время на женский пол…
Везло, Вибий, теперь уже везло…
Что ты там медлишь, кончай его…
Ну и не спеши, я еще подумаю…
А что будет после меня?.. Узнают ли другие про мою смерть?.. А ведь Плавт наверняка погиб от рук этих головорезов… Вот это ценная мысль… Ну, Плавт, выходит, я отомстил… хоть отчасти… Перед лицом врага, прячущегося за смертными наемниками, мы могли бы объединиться…
А что еще будет?.. Лепида, наверное, сможет воспитать Антистий… Вообще плохо мы воспитываем мальчишку, только даем советы… да учим драться… Избалуется… А мои ученики… те, другие… Модестин и другие… Их доучит кто – то иной…
Жить будет кто – то иной, но не я…
Ты поворачиваешься, идешь ко мне… Спасибо хоть, что дала время подумать…
Двенадцать шагов…
Ты с мечом.
Одиннадцать…
А одноглазого – то ты прикончила или нет?.. Ладно, потом узнаю…
Когда потом?
Десять…
Я понял, почему до сих пор не потерял сознания… Тело привыкло, что, когда оно изранено в бою, оно получает Силу… Да, Сила это лучшая награда за победу…
Ну, вот ты ее и получишь, девочка… Хотя в честном бою ты бы не победила…
Девять…
Сперва я убил одну девочку, а теперь другая девочка убивает меня…
Как мне хочется Силы… Силы… Срубить бы твою белокурую головку…
Восемь…
Девочка убивает меня…
Не рано ли ты сдался…
Что?..
Лук со стрелами, но я не мог дотянуться…
И сейчас тоже… Вот они лежат… Лук и стрелы…
Семь…
Я не могу пошевелиться…
Не рано ли…
Лук и стрелы…
Шесть…
Учитель…»
Неимоверным, сверхчеловеческим усилием Вибий заставил свое тело дернуться и рвануться вверх, нашаривая руками лук и стрелу, лежавшие рядом с ним. Он увидел, как глаза Бессмертной изумленно распахиваются, брови ползут вверх, а сама она срывается вперед. Его рука вложила стрелу и натянула тетиву.
«Пять… четыре… три…»
Стрела со свистом вонзилась ей в горло, заставив жутко булькнуть. Бессмертная неуклюже взмахнула руками, утратив всю свою грацию, и повалилась назад.
«Теперь доползти…»
Повалившись на четвереньки, Вибий подождал, пока прекратится головокружение и попробовал поползти вперед. Его вдруг страшно зазнобило и стало тянуть свалиться налево. Нужно было проползти всего три шага и отрубить ей голову. Поудобнее расставив руки, Гирций понял, что не может двинуться вперед: стоило ему перенести правую половину тела вперед, как левая рука подламывалась под ним, а левая половина тела вообще не трогалась с места, хотя правая рука и упиралась вполне надежно.
«Ползи же… Ползи…»
Скрипнув зубами и устроив правой рукой левую вдоль тела, он осторожно повернулся на правый бок, сумел не перекатиться на спину и медленно пополз вперед, то подсовывая согнутую правую руку под себя, то выдвигая ее вперед.
«Еще разок… Как же больно… Не думать о боли… Вообще не думай… Еще разок…»
Наконец, Вибий дополз до ее тела и прислушался. Бессмертная не дышала. Его зазнобило еще сильнее, боль внутри стала невозможной, и он на мгновение прикрыл глаза, пытаясь совладать с собой.
«Нужно найти в себе силы взять в руки ее меч… Вот он лежит… Я теряю сознание… только не это… Она может очнуться раньше меня… Давай же!»
Гирций едва сумел открыть глаза и переборол очередной приступ головокружения, оставшись в сознании. Он положил правую руку на рукоять выпущенного ей меча и сжал ее, потом попробовал поднять. Меч показался ему неимоверно тяжелым, Бессмертный с огромным трудом оторвал его от земли и оперся на него, приподнимаясь на правом колене.
Она лежала на спине, ее голова располагалась ровно. Вибий правой рукой вложил рукоять меча в левую, затем обхватил левую руку правой и еле – еле сумел приподнять меч до уровня своих глаз. Главное было не дать тяжести меча, заведенного за голову, перевесить его тело назад.
Подняв меч еще выше, Гирций коротко вздохнул, вздрогнул и выдохнул, опуская меч на шею Бессмертной. Удар получился несильным, позвонки хрустнули, оказавшись наполовину перерубленными, и голова не отделилась от тела. Вздрогнув еще раз и чувствуя, что его мутит, Вибий, не имея сил для нового удара, стал пилить мечом шею.
«Неужели все?..»
Он в изнеможении рухнул поверх обезглавленного тела, понимая, что проваливается куда – то с головой, и переставая осознавать что–либо.
«Вот теперь можно и умереть…
А чего теперь умирать – то?
Неужели смог?..
Ты бы гордился…»

Едва они вышли из дома теперь уже бывшего хозяина Искара, он упал на колени перед Антистием, все еще отказываясь верить в то, что произошло:
- Господин… мой господин…
Было уже темно, юноша не видел выражения лица Варина, но голос того звучал привычно лениво и равнодушно:
- Да-да, хорошо, что фракийцы бывают так благодарны. Впрочем, дорогой мой, у тебя еще будет возможность доказать свою признательность, - господин зевнул, - ну а то, что обманывать не надо, ты, надеюсь, уже понял. Будешь плохо исполнять свои обязанности, я, чего доброго, позову к себе в гости достойного Гая Лепида. Или придумаю еще что-нибудь.
- Господин… господин, я буду хорошо служить…
- Увидим. Ладно, хватит бездельничать, ступай к носилкам, вон они стоят. Носил их когда – нибудь?
- Нет, - честно ответил Искар, с готовностью вскакивая на ноги.
- Ты смотри, на сей раз сразу сознался. Кажется, ты не так уж и плох, мой фракийский друг. Там у носилок твои новые товарищи, попроси, чтобы тебе рассказали, как их правильно нести. Ну, марш за работу.
%